"Трибунал для Путина" – инициатива с таким названием объединила самые крупные правозащитные организации Украины. Активисты "Трибунала", как сообщает телеканал Настоящее время, ищут и документируют следы военных преступлений российской армии в Украине и опрашивают свидетелей. Делают они это в кооперации с правозащитниками, а все наработанные материалы потом передают в следственные органы.
Наталия Ящук и Святослав Рубан – документаторы "Трибунала для Путина". Именно на них падает такая работа, как опросы свидетелей и сбор доказательств для дальнейшего использования следователями. Сегодня у них непростой день: они опрашивают Владимира Захлюпаного, директора школы в Гостомеле: этот небольшой городок под Киевом несколько недель был оккупирован российскими военными.
Владимир выехал из Гостомеля еще в первые дни войны. Его сын Сергей остался и был убит. "Нашли его с руками сзади, за спиной. Его расстреливали в затылок", – рассказывает отец.
"Он с собакой и котом пошел в подвальное помещение дома. Там люди были, в подвальном помещении, им не разрешали выходить без разрешений. И в один из моментов получилось так, что собачка, которая была у Сергея, выскочила. Он пошел, вышел за ней", – рассказывает мужчина.
По его словам, за такую вольность его сына сильно избили. Сутки он лежал, не мог встать, а потом все-таки попробовал дойти в свою квартиру.
"Но там проживали российские военные, его опять забрали. И на этот раз отвели: открыли чей-то гараж, выбили замок, завели его в гараж и потом расстреляли", – говорит Владимир.
14 марта российские военные расстреляли из пулеметов и пушки калибра 30 мм троих безоружных подростков, перебегавших дорогу в селе Мохнатин под Черниговом. Валентину было 18 лет, Жене и Богдану – 17. Родные, друзья и соседи пытались их спасти, но не смогли. Вот их рассказ о том, что произошло:
По словам Владимира, на месте расстрела его сына соседи нашли шесть гильз. Две из них были в бетоне, то есть сына просто добивали, говорит директор школы. Тело убитого рядом с домом похоронили тоже соседи. Они показали отцу это захоронение: всего в могилах было три тела, одно из которых принадлежало Сергею.
Школе, которой руководил Владимир, тоже досталось от оккупантов: именно в ней в марте в Гостомеле жили российские военные. Они повыбивали двери, украли технику, но все эти потери для Владимира ничто по сравнению с гибелью сына.
Наталия Ящук рассказывает, что как документатор "Трибунала для Путина" записывает подобные показания. "У нас есть своя методология сбора информации: это сбор видеодокументации. С фиксацией времени и даты, что именно случилось, кто пострадал, какие последствия военного преступления", – объясняет она.
Всего над инициативой "Трибунал для Путина" работают больше сотни украинских правозащитников – в кооперации с правоохранительными органами. Процесс сбора доказательств они начали сразу же, с первых дней войны. Сначала – просто записывали места преступлений. После деоккупации территорий – начали по этим местам ездить и разговаривать с выжившими.
Николай – тоже из Гостомеля и тоже дает показания для следователей. Сейчас он военный, поэтому просит не показывать его лицо. Говорит, что после пережитого выбора профессии у него уже не было: российские военные собирались его расстрелять, но казнь прервал внезапно начавшийся обстрел.
"Мне два раза угрожал, чтобы меня пристрелили, на третий дал ПМ (пистолет Макарова) своему младшему, чтобы тот пошел меня расстрелял за (ЖК) Покровским", – рассказывает Николай.
Показания Николая записывает Святослав Рубан.
"В нашей квалификации мы пользуемся Римским статутом международного криминального суда. В соответствии с этим выполняем первичную функцию сбора и обработки информации, – объясняет он. – И потом передаем эту информацию юристам для дальнейшего формирования дел. И органам следствия – для расследования".
Святослав показывает, что по показаниям Николая был найден штаб российских военных в Гостомеле. "Тут был штаб, мы нашли и отдали соответствующим структурам то, что нашли. Тут была Ульяновская бригада", – показывает он.
Елена Юзвак – еще одна жительница Гостомеля, которая дает показания. Она руководительница амбулатории в Гостомеле. Женщина рассказывает про захват зданий российскими военными и их разрушение – все это тоже военные преступления.
"Они по всем дверям стреляли, все двери повреждены! Я только не понимаю для чего, – возмущается Елена. – До сих пор я не понимаю, для чего это было сделано! Ведь это медицинское учреждение!"
Среди десятков записанных интервью у Наталии и Святослава есть рассказы женщин, которые ищут своих пропавших родственников. Правозащитники говорят, что это самые тяжелые дела.
Одна из опрошенных, жительница города Бровары в Киевской области, рассказывает о своей племяннице Виктории Андруше. Ее взяли в плен и вывезли в Россию еще в конце марта, уже когда российская армия покидала Киевскую область. Виктория – учительница математики и информатики. Где она сейчас – никто не знает.
"Мы узнавали информацию от тех людей, которые возвращались из плена, они подтверждали, что там есть действительно учительница из Броваров. Но Виктория у нас не военная. Она учитель! – подчеркивает Ольга Щерба, родственница пропавшей без вести. – На обмен ее не подают и не подтверждают, что она есть у них в плену".
По данным Святослава Рубана, в Украине уже зафиксировано более 11 тысяч эпизодов военных преступлений, совершенных российскими военными.
"Что касается Киевской области, у нас есть данные из 107 населенных пунктов. И на сегодняшний день это больше 1000 эпизодов", – подчеркивает правозащитник.
Правозащитники говорят, что первые собранные ими данные о преступлениях уже проработаны следователями, и сейчас украинские юристы готовят дела к подаче в международные суды. Пока это единичные случаи, но и Наталия и Святослав верят, что их работа ускорит правосудие.
"Для чего мы все это делаем? Мы имеем опыт Чечни, где произошло много преступлений, но никто ответственности за эти преступления не понес, – подчеркивает Наталия Ящук. – Именно поэтому Украина хочет провести фиксацию военных преступлений – чтобы они сработали и в международном криминальном суде, и в ООН, и в ЕСПЧ, чтобы виновные понесли наказание и чтобы мир увидел это и эту тему не забыл. И опыт, который перенесли украинцы, больше никогда не повторился!"
Четырехлетняя Лиза погибла в результате российского ракетного удара по Виннице. Её маме оторвало ногу, она в реанимации.
20 убитых, в том числе трое детей, около 90 раненых, из них примерно 50 – в тяжелом состоянии. Новые данные о жертвах российского ракетного обстрела Винницы обнародованы украинскими властями. Кроме Винницы ракетным ударам на этой неделе вновь подверглись Харьков, Николаев, Часов Яр. Везде были разрушены гражданские объекты, пострадали мирные жители.
"Ничего не осталось. Украли все. Одежду, деньги, имущество, воспоминания. Ничего не осталось. Когда мы сидели с дочкой в подвале, она у меня просила прощения и прощалась с жизнью. Мы понимали, что нас убьют". Житель Бучи Виталий Животовский стал свидетелем военных преступлений. Он рассказывает о пытках и требует от России компенсации за сгоревший дом.
"Они заставляли нас петь русский гимн, я молчал, заставляли кричать "Ахмат сила". Я им сказал, что из Ахмата знаю только чай. Завели в аудиторию, сразу поставили всех на колени лицом к стене. Сразу всех побили. Били нас киянкой по спине. Били нас током". Полицейский из Бердянска Юрий Микитенко побывал в российском плену, пережил пытки, после обмена и реабилитации вернулся к работе полицейского.
Глава поселка Замглай в Черниговской области Александр Красковский провел несколько дней в российском плену за то, что был признан "британским шпионом". Спастись ему удалось только после того, как он сказал, что был в составе советских войск в Афганистане.