"Почему он остался жив?" Как в 38-м спаслись тысячи приговоренных к расстрелу
Большой террор в СССР официально закончился 26 ноября 1938 года с выходом постановления ЦК "Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия". Это постановление ликвидировало систему "особых троек" – расстрельных конвейеров, выносивших смертные приговоры "в упрощенном режиме", без суда и возможности обжалования.
Осенью 1938 года на территории Красноярского края работала "606-я тройка" в составе первого секретаря крайкома ВКП (б), регионального начальника НКВД и краевого прокурора. На каждом заседании они приговаривали к расстрелу десятки и сотни человек. Заседания проходили часто. Например, по данным красноярского общества "Мемориал", с 29 сентября по 15 ноября "тройка" заседала 38 раз, рассмотрела 1894 дела и вынесла 1690 смертных приговоров.
Самым "результативным" было заседание 5 октября, когда тройка подписала 473 карательных решения. Темпы зачистки населения всё ускорялись, и казалось, что скоро в Красноярском крае не останется ни одного "врага народа". Но внезапно Сталин решил прекратить "обострение классовой борьбы", которую сам и придумал двумя годами раньше.
Лаврентий Берия
Лаврентий Берия
15 ноября 1938 года, по приказу из Москвы, репрессивные машины были остановлены по всей стране. Началась так называемая "бериевская оттепель". Лаврентий Берия, сменивший Николая Ежова на посту наркома НКВД, осуждал методы работы своего предшественника, который, будучи склонен к хроническим запоям, пустил расстрельное дело на самотек и не проверял фактического исполнения смертных приговоров на местах.
Региональные чекисты, возможно, догадываясь о скором падении Ежова, не спешили делать грязную работу. Хотя исправно отчитывались перед "центром", что все приговоренные расстреляны. Скорее всего, это не было проявлением гуманизма. Просто советские палачи халтурили, как и другие советские работники. НКВД был частью социалистической системы, поэтому там тоже практиковались приписки и дутая отчетность.
Лишь недавно красноярским исследователям удалось выяснить, что почти все приговоренные к расстрелу "606-й тройкой", остались живы.
"Ежов запился"
То, что приговоренных "606-й тройкой" осенью 1938 года на самом деле не расстреляли, случайно выяснил председатель Красноярского общества "Мемориал" Алексей Бабий.
Книга памяти жертв политических репрессий Красноярского края
Книга памяти жертв политических репрессий Красноярского края
– В 2017 году я писал статью про "польскую операцию НКВД", и в ходе написания вдруг обнаружилось, что у нас, в "Мемориале", хранятся законспектированные протоколы "тройки", созданной по приказу НКВД №00606, – рассказывает Алексей Бабий. – В 90-х годах эти протоколы скопировал в архиве краевого ФСБ первый председатель нашего общества Владимир Сиротинин. Об этом мне рассказала его супруга, Светлана Борисовна. Сиротинин переписал от руки 38 протоколов по 1894 делам. Я взял один из них и сравнил данные о приговоренных к расстрелу с "Книгой памяти", которую выпустил наш "Мемориал". Оказалось, что ни один из этих приговоров не был приведен в исполнение. Кто-то из осужденных умер в тюрьме, кто-то вышел на свободу, кого-то позже приговорили к 10 годам. Для меня это было удивительным открытием. Я задался вопросом: а почему система дала сбой?
В течение нескольких лет Алексей Бабий проверял информацию о приговоренных "606-й тройкой" осенью 1938 года. Вместе со Светланой Сиротининой (она лучше разбирала почерк своего покойного мужа) Алексей занес в таблицу данные по каждому из этих людей: приговор и реальная судьба, в соответствии с "Книгой памяти". Не удалось найти лишь 130 человек.
– Мы составили сводные таблицы и выяснили, кому и на какие сроки заменили смертный приговор. Но не могли понять – почему это произошло? Как правило, после вынесения расстрельного приговора он исполнялся в течение недели. Причем о вынесенных приговорах краевое НКВД перед Москвой отчиталось, а об исполнении – нет.
Первое объяснение, приходившее на ум, – экономия сил. Красноярские чекисты не хотели возиться с таким количеством трупов, которые надо было тайно хоронить подальше от населенных пунктов. Они догадывались, что Большой террор подходит к концу и все операции сворачиваются. Поэтому предпочли расстрелять людей "на бумаге". И просто забыть о них. Пусть сидят в камерах смертников – никуда не денутся. Если политический ветер подует в другую сторону, то это решение окажется правильным во всех отношениях.
Версию внезапно проснувшегося в чекистах человеколюбия Алексей Бабий даже не рассматривал. Осенью 1938 года в Красноярском крае вовсю расстреливали приговоренных еще в мае по "кулацкой" и "национальной" операциям. Причину "сбоя" репрессивной системы удалось найти, изучая расстрельные списки ГПУ-НКВД-МГБ с 1929-го по начало 1950-х годов, которые также переписал в архиве Красноярского ФСБ Владимир Сиротинин.
– Историки, с которыми мы активно обсуждали эту ситуацию, надоумили меня проверить "плотность" расстрелов с сентября по ноябрь 1938 года, – рассказывает Алексей Бабий. – И выяснилось, что за эти два месяца в крае было расстреляно порядка 1000 человек. Хотя, допустим, в декабре 1937-го года уничтожали по 200–300 человек в день. Явно произошел какой-то сбой, карательную машину "заело". Об этом же говорят и документы. В мае 1938 года в Москве прошли последние заседания "двойки" в составе прокурора СССР Вышинского и наркома внутренних дел Ежова.
В июне оттуда уже никаких протоколов не поступало, хотя "альбомы" с обвинительными заключениями туда исправно отправлялись. Известно, что летом 1938 года двойка стала "буксовать". Причины называют разные – от "Ежов запился" до "Ежов зашился". Арестованные люди сидели в тюрьмах, на допросы их не вызывали, что с ними было делать – непонятно. Хотя всю осень 1937-го и весну 1938-го "двойка" работала исправно. Только 25 мая 1938 года по Красноярскому краю было приговорено около 1000 человек, которых расстреливали до конца ноября.
– Все знают, что во время Большого террора приговоры выносились "тройками". О "двойке" слышу в первый раз. Это был высший репрессивный орган?
– Можно и так сказать. "Тройки" работали в регионах и состояли из трех начальников: НКВД, комитета партии и прокуратуры. В Красноярском крае их было две, первая действовала по приказу НКВД №00447 (так называемая "кулацкая операция") с августа 1937-го по июнь 1938-го. Вторая – осенью 1938 года по приказу НКВД №00606. Тройка рассматривала обвинительные заключения, по сути, даже не рассматривала, а подписывала: кого к расстрелу, кого в лагерь. Все это делалось заочно, без участия обвиняемого.
Национальные операции ("немецкая", "польская", "эстонская" и т.д.) проводились иначе. Когда доходило до обвинительного заключения, дело закрывалось и обвинительные листы, сшитые в альбомы формата А4, отправлялись в Москву. А там уже "двойка", Ежов с Вышинским, рассматривали дела и выносили приговор. По национальным операциям почти все обвиняемые получили расстрел, только пяти процентам удалось избежать гибели. Вот когда "двойка" забуксовала (о причинах мы уже говорили), вместо неё ввели региональные тройки по "шестьсот шестому" приказу.
– Возможно ли, что исполнять приговоры в Красноярском крае осенью 38-го стало некому?
– Похоже, что с кадрами у них действительно были проблемы. Если посмотреть на даты расстрелов осенью 1938-го, то, например, Ачинск, Канск и Красноярск ни разу не пересекаются во времени. Это значит, что туда ездила одна и та же расстрельная команда из Красноярска. Из Енисейска, Туруханска, Кежмы тоже стали привозить людей в Красноярск, хотя раньше убивали прямо там, на месте. Ну, видимо, перестали справляться.
– Вы не предполагаете, что чекисты могли проявить милосердие?
– Не думаю. Карательная машина – это просто контора, где работали по приказам. Приказ о 606-й тройке издавал лично Берия, который к тому времени был заместителем Ежова. Многие понимали, что он и заменит Ежова в скором времени. Предположить, что кто-то мог взять на себя ответственность и не исполнить приказ Берии? Вряд ли, слишком опасное занятие. Я больше склоняюсь к тому, что исполнители банально не успели. Более того, 17 ноября 1938 года вышел приказ НКВД СССР, который упразднял и "двойки", и "тройки", а все их протоколы были аннулированы. Однако в Красноярском крае до самого конца ноября ещё расстреливали тех, кто по этим приговорам был осужден. Очень спешили уничтожить "хотя бы" приговорённых в мае, а до осенних приговоров руки уже не дошли.
– То есть людям просто повезло?
– Да, просто повезло. Их арестовали на излете Большого террора, весной-летом 1938-го, и они попали в "сбой системы", когда "альбомы" с их фамилиями застряли в Москве, а потом вся эта карательно-бюрократическая машина на время остановилась. Хотя 15 человек, приговоренных "606-й тройкой", все-таки расстреляли, но уже по другим приговорам и позже.
В графе "отец" – прочерк
Впрочем, такого "везения" не пожелаешь никому. Афанасий Николаевич Беляев, арестованный 8 июня 1938 года, оказался одним из тех, чьё дело рассматривала 606-я тройка. Беляева приговорили к расстрелу по 58-й статье, и он больше года ждал исполнения приговора, а затем был отпущен на свободу без всяких объяснений. Его внучка, Татьяна Болмосова, узнала эти подробности совсем недавно, прочитав статью Алексея Бабия на сайте красноярского "Мемориала".
Татьяна Болмосова
– В детстве, когда мы ходили к обелиску ветеранов ВОВ, меня всегда волновал вопрос: а мои дедушки где? – говорит Татьяна. – Мы вспоминали только жертв войны, а жертвы репрессий как будто исчезли. Повзрослев, я начала искать информацию о предках. Каждый исторический факт из архивов становился большим потрясением. Я узнала, что маминого деда, ссыльно-поселенца, в кандалах пригнали в деревню Подтесово Енисейского района Красноярского края, мамин отец был осужден по 58-й статье, папин дед с двумя братьями – расстреляны в Благовещенске в 1938 году в один день.
После окончания Красноярского сельхозинститута Татьяна работала зоотехником в родной деревне Подтесово Енисейского района. Здесь познакомилась с будущим мужем, когда он приехал из Оренбургской области навестить своего деда, который отсидел в лагерях, был сослан в деревню и после реабилитации остался жить в этих местах.
Семья Афанасия Беляева. Деревня Подтесово. Красноярский край
Татьяна вспоминает, что в её семье никогда не говорили о репрессированных родственниках – это была "закрытая" тема.
Афанасий Беляев с женой и дочерью
Информацию о дедушке Татьяна начала собирать несколько лет назад. Обратилась в Государственный архив Красноярского края, где получила выписки из дела Беляева на 26 листах. Там говорилось, что в 1938 году на судостроительной верфи, где работал дед, Третьим отделом УНКВД по Красноярскому краю была раскрыта и ликвидирована антисоветская вредительская группа, состоящая из ссыльных кулаков и забайкальских казаков.
Якобы с 1936 года эта группа действовала под руководством кулака Беляева, работавшего мастером биржестроительного цеха. Члены группы "проводили вредительскую работу на судоверфи, вредительски строили бараки, вбивали в лес, идущий на распиловку в лесопильные машины, железные костыли, с целью выведения их из строя". А также "проводили антисоветскую агитацию, высказывали недовольство по отношению к Советской власти, распространяли контрреволюционную клевету на Советскую власть и проводимые партией и правительством мероприятия". Афанасий Беляев, арестованный вместе со своими товарищами, виновным себя не признал. Его содержали под стражей в Красноярской тюрьме до весны 1940 года, когда дело было прекращено.
Альбина Яницкая, мать Татьяны, умерла в 2005 году. И пока была жива, совершенно не интересовалась семейной историей, даже отчества своего отца не знала. Упоминала только, что у него когда-то была другая семья. Но после ареста в 1938 году его прежняя жизнь навсегда ушла в прошлое. После освобождения он приехал в Подтесово, где встретил бабушку Татьяны. Они вместе построили дом и воспитали пятерых детей: двоих собственных, девочку-сироту, взятую из детдома, и двоих бабушкиных, от её первого мужа, погибшего на войне. Самое удивительное, что в свидетельстве о рождении у матери Татьяны стоит прочерк в графе "отец".
Свидетельство о рождении Альбины Яницкой
Как будто Афанасий Беляев был призраком человека, расстрелянного в красноярской тюрьме осенью 1938 года. Такое решение, по словам Татьяны, бабушка и дедушка приняли, опасаясь за будущее своих детей. Видимо, несмотря на отмену приговора, Афанасий Николаевич до конца жизни не мог поверить, что больше не является "врагом народа". Поэтому на всякий случай не записывал свою фамилию в метрику сына и дочери. По понятиям сталинского времени он поступил разумно. В случае чего, например при поступлении в институт, детям не пришлось бы от него отказываться.
Афанасий Беляев
– После прочтения статей о Большом терроре мне стало ясно, что деда арестовали в ходе "кулацкой операции", – говорит Татьяна Болмосова. – Все "члены его кулацкой группы" были казаками или зажиточными крестьянами, сосланными из Забайкалья. По документам я выяснила, что его приговорили к расстрелу. Почему он остался жив? Думаю, что и сам дедушка не знал ответа на этот вопрос. Но из-за его предосторожности мне не удалось получить в ЗАГСе справку о браке бабушки и дедушки. Прав на этот документ у меня нет, потому что официально я им не родственница. Справку мне дали только прочитать, не разрешили даже скопировать. Я не понимаю, почему наше государство отрицает то страшное, что происходило в СССР в 20-м веке? Люди вынуждены были рвать свои родственные связи, уничтожать семейные документы, скрывать свое происхождение даже от собственных детей. Это большая травма для всех нас, и я думаю, что она передается по наследству.