Фильм документального проекта "Признаки жизни"
Политически 2021 год начался в России с возвращения оппозиционного лидера Алексея Навального из Германии, где он проходил лечение после того, как был отравлен в России "Новичком". В аэропорту Навальный был задержан, а спустя несколько дней суд отправил его в колонию на 3 с половиной года.
Массовые акции в защиту Навального власти разгоняли, возглавляемый им Фонд борьбы с коррупцией уничтожили, объявив экстремистской организацией.
Многие сторонники Навального были вынуждены покинуть Россию.
Власти преследовали и отдельных активистов, отправляя их превентивно под административный арест и выдавливая их страны в преддверии назначенных на сентябрь выборов в Госдуму.
Множество оппозиционных кандидатов не были допущены до выборов. В Москве, где представители оппозиции лидировали после подсчета поданных на участках голосов, они затем внезапно были объявлены проигравшими после оглашения результатов электронного голосования, которое эксперты которое эксперты критиковали как непрозрачное.
В течение всего года многие СМИ и организации были объявлены властями "иностранными агентами", в конце года прокуратура подала иск о ликвидации "Мемориала", общества, созданного в конце 1980 годов для восстановления памяти о жертвах политических репрессий.
События 2021 года – в фильме "2021. Зачистка" документального проекта Радио Свобода "Признаки жизни".
Мы свободные люди
На зимних акциях в поддержку Алексея Навального было много людей, и полиция действовала очень жестко. Одна из участниц московской акции тогда говорила:
"Кажется, это их стратегия, они хотят, чтобы мы вымотались, проголодались, устали, и в следующий раз на митинг идти было просто впадлу. Мы все равно будем выходить, конечно. Еще у меня есть вопросы к лозунгу "Россия будет свободной". Это звучит инфантильно, типа – все будет хорошо, не переживай. Как-то надо четче мысли формулировать. Что значит Россия будет свободной? Россия – свободна. Просто Россия – это не государство, это граждане, граждане страны. Мы свободные люди, просто власть дерьмо, ее надо менять.
Я кричу, я скандирую вместе со всеми "позор" или "менты – позор России", когда происходят стычки и задержания. Но я их не ненавижу, у меня нет к ним ненависти. Почему они так ненавидят нас, мне непонятно. Я сейчас стояла и смотрела, что им говорит командир перед тем, как направить куда-то, – что нужно сказать людям, как их надо настроить, чем зарядить, чтобы они били граждан собственного государства, я не понимаю. А он ничего им не сказал, говорит: "Туда". То есть эта ненависть внутри них. Они ментами стали зачем, чтобы бить людей? Они ментами стали, чтобы защищать граждан. Но они не защищают граждан, они их бьют".
Это судом назвать нельзя
Адвокаты задержанных на протестах говорили:
"Никакого суда нет – это судом назвать нельзя. Есть здание, на котором есть табличка "суд", есть люди, которые носят мантии, есть другие, которые носят форму судебных приставов, есть люди с корочками прокуроров и адвокатов, разные люди, которые в этой декорации должны играть отведенные им роли.
Взять некую совокупность людей, привезти в полицию, написать абсолютно лживый протокол, потом этот абсолютно лживый протокол руками судьи из районного суда легализовать. Все эти люди будут видеть ложь, которую государство легализует. Что, от этого уважение к государству появится, к судебной власти?"
Активистов Pussy Riot власти задерживали превентивно накануне государственных праздников, по всей видимости, опасаясь их возможных акций. Маша Алехина, которая провела полгода под домашним арестом после акции в поддержку Навального, затем дважды получила по 15 суток ареста:
"Не все сваливают учиться в Лондон. Навальный, например, [несмотря] на покушение на его жизнь, возвращается сюда, по сути зная, что возвращается в тюрьму. Это очень круто. Мне кажется, надо больше ценить это. Люди часто склонны считать: ну вот, у нас нет миллиона человек сейчас под стенами Кремля, значит все [пропало]. Так, мне кажется, не очень эффективно".
Тупо из-за паранойи начальников сидеть в душных спецприемниках по статье 19.3
Но многие активисты покидали Россию. Активистка Pussy Riot Ника Никульшина улетела из страны после двух 15-суточных административных арестов:
"Я не хочу, конечно, уезжать из своей страны, я люблю Россию, все мое творческое вдохновение – в России. Но бесконечная череда посадок в спецприемники… Если у меня есть выбор между тем, чтобы улететь и пытаться какое-то время что-то делать вне страны, и тем, что просто тупо из-за паранойи начальников сидеть в душных спецприемниках по статье 19.3 (Неповиновение законному распоряжению сотрудника полиции. – Прим.), плодить этот фейерверк абсурда, вранья и насилия, то, конечно, я выберу на какое-то время уехать".
Активисты предполагали, что волна преследований была связана еще и с сентябрьскими выборами в Государственную думу, к участию в которых не были допущены многие представили оппозиции.
Люди опять оказались с тем, с чем надеялись больше никогда не сталкиваться, – с репрессиями
Весь год власти все расширяли списки "иностранных агентов", а в конце года под предлогом несоблюдения этого законодательства прокуратура предложила ликвидировать общество "Мемориал", созданное в конце 1980 годов для возвращения памяти о жертвах политических репрессий в СССР.
Борис Беленкин, глава библиотеки "Мемориала":
"Люди опять оказались с тем, с чем надеялись за свою жизнь больше никогда не сталкиваться, – с новыми репрессиями. Мы, как во времена Хрущева, Брежнева, Андропова, даже во времена Сталина, вновь там. Нынешняя власть чуть-чуть берет от 1937 года, от 1977 года, от 1927 года. То есть власть учится, репрессии разноплановые, пока еще не массовые, но репрессии, которые приводят нас к той печальной мысли, что то, чем занимался "Мемориал", – это вовсе не какая-то ретроспекция в прошлое, а это, к сожалению, и печальное настоящее".
Александр Черкасов, член правления "Мемориала":
"Тявкали всегда, но системным давление становилось постепенно. В 2012 году появилось словосочетание "иностранный агент". Уже тогда ощущалось возвратное движение маятника истории. Но в новом ландшафте, в новой конфигурации для независимой общественной активности места, похоже, уже не осталось".