История с задержанием Навального после его эфира на радио «Эхо Москвы» — история не только смешная, но и поучительная.
Для нашей убогой администрации просматривалось в этом случае три варианта поведения: законный, рациональный и демонстративный.
Законный заключался бы в том, чтобы снять с Навального домашний арест, поскольку приговор по делу уже состоялся.
Рациональный — в том, чтобы попросту не замечать эфира на «Эхе» (мало ли, кто что говорит на «Эхе»).
Демонстративный вариант подразумевал бы четвертование Навального на Лобном месте при первой возможности (по какому поводу, неважно).
Решение о моей посадке принимает один человек. Этот человек по каким-то соображениям… Может быть, он считает, что так хитрее, подлее и больнее. И в этом смысле он угадал...
Администрация соорудила нечто четвертое — одновременно беззаконное, глупое и максимально ущербное для самой себя: Навального задержали для идентификации личности (смех в зале), а потом, уже просто под хохот аудитории, бесплатно отвезли домой, к жене. И если кто-то был не в курсе его эфира на «Эхе» — задержание подняло этот эфир в топ-новости...
Глупо? Очень.
Однако, при ближайшем рассмотрении, коллективная административная глупость распадается на вполне рациональные служивые кванты, — и это позволяет понять, как тут у нас все работает. Давайте пофантазируем, как было дело, исходя из житейского опыта и знания местных обычаев…
Итак, в эфире «Эха» начинает звучать голос Навального.
Через пять-семь минут после этого в чьей-то номенклатурной трубке раздается паническое «мать-перемать», ибо отсутствие реакции на Навального, внаглую сидящего в прямом эфире «Эха» (при неснятом домашнем аресте), может быть истолковано как нелояльность Путину! И желающие истолковать уже небось тычут радостными пальцами в кнопки мобил…
То есть надо как-то среагировать на этот эфир, и среагировать немедленно!
Как? Да хоть как! За беззаконное рвение с должности не погонят, а вот за нелояльность мигом уедешь зимовать на кудыкину гору.
Начальственное «мать-перемать» эхом проносится вниз по номенклатурной лестнице, и Навального, с перепугу, берут на выходе с радио, придумав первый попавшийся повод.
Тому, что первым крикнул «мать-перемать», можно теперь перекурить и оправиться — он идиот, но классово близкий. У него все хорошо.
Все плохо теперь у другого служивого, которому в ментовку, ни с того ни с сего, привозят Навального — совершенно незаконно, разумеется! — и предлагают оформить.
А команды, заметим, никакой не было.
Была бы команда, оформили бы в лучшем виде хоть на пятнадцать суток, хоть на пять лет и свидетели бы нашлись, фигня вопрос.
НО КОМАНДЫ-ТО НЕТ!
И служивый понимает, что ему предлагается съесть чужой понос.
Почесав репу, он начинает озираться в поисках других желающих, но ни вокруг, ни наверху желающих нет: становиться крайними никто не хочет (команды-то нет!). И помаявшись немного, Навального везут, помолясь, от греха подальше, в сторону статус-кво, под противозаконный домашний арест…
Такси заказывали?
Вот так — или примерно так — это работает в беззаконных деградирующих системах…
В случае с эфиром Навального на «Эхе» получилось смешно.
Но, увы, примерно так же работает у нас всё.
И это уже давно не смешно — совсем.
Москва в говне террора 16 января 2015 года: Обыски, аресты, погромы и титушки Режима путина
Калашный ряд
Виктор Шендерович
Автомат Калашникова – идеальный инструмент для диалога. Ничего лишнего.
Если разговаривать короткими репликами – судьбу пяти-шести дискуссий можно решить с одного рожка. Два рожка, перемотанные изолентой, да с полным подсумком про запас, позволяют прекратить идеологические разногласия на территории до гектара.
Вы, конечно, скажете: гранатомет, но – нет. Красиво, а эффективность не та. Пока перезарядишь, они еще что-нибудь нарисуют. Даже не уговаривайте: только АК-74 и – здравствуй, оппонент!
Впрочем, все это полумеры. Надо уже добыть у неверных немного термояда и договориться с человечеством насовсем. И тогда никто, совсем-совсем никто, и уже, главное, никогда, не нарисует пророка Магомета!
И о том, чтобы оскорбить имя Аллаха, речи не будет.
Некому будет даже вспомнить, кто это.
А до тех пор, конечно, только «калашников», – главный вклад родины Льва Толстого в вопросы коммуникации.
Рабочие будни Фонда борьбы с коррупции
День был бестолковый, но насыщенный. Утром у подъезда меня встретила группа в полосатых купальниках, показала бумажку о принудительном приводе на допрос и повезла в СК с помпой.
В Следственном комитете был странный допрос по "делу о плакате с забора", всё это выглядело довольно бессмысленно, но смысл обнаружился, когда я вышел с допроса и узнал, что в офисе обыск и "маски-шоу".
Ворвалось человек тридцать, часть в масках и с автоматами, часть в штатском. Телефонами и ноутбуками пользоваться запретили. Адвокатов вызывать запретили. Представились только двое - следователь Главного следственного управления СК и капитан МВД, который заявил, что руководит операцией.
Следователь, кстати, оказался знакомый - он вёл дело одного моего клиента, с которым я работал как адвокат.
Выяснилось, что обыск тоже проводился в рамках "дела о плакате с забора", что не помешало пресс-службе СК публично соврать, что следственные действия проводят в связи с расходованием перечисленных жертвователями денежных средств.
В соответствии с постановлением, вся эта орава народа должна была найти в офисе некие свидетельства и доказательства о судьбе злополучного плаката с вокзального забора города Владимира.
Однако, изъяли всю финансовую документацию, бухгалтерскую отчетность, учредительные и уставные документы ФБК, личные дела сотрудников, несколько личных ноутбуков и телефонов (не только у сотрудников, но и у людей случайно оказавшихся в офисе), жесткие диски, флэшки, зачем-то книгу "Облачная демократия" (её соавтор Леонид Волков был в офисе и остался этим фактом очень доволен).
Мой сейф следователей традиционно разочаровал - он оказался пустым.
Обыск длился семь с половиной часов.
Всех сотрудников ФБК вызвали на допросы.
Ну что я могу сказать? Только обычное: значит мы всё делаем правильно и делать это продолжим.
Некоторые затруднения в работе будут, но мы всё поправим.
Отдельно замечу, что лично я, пришедший в офис спустя полтора часа после начала обыска, удовлетворен словами следователя "давненько я не встречал такого яростного сопротивления" и тем, как держались все в ФБК - от юристов, до социологов-опросчиков.
PS
Если есть желание и возможность, то было бы уместно заглянуть сюда: https://donate.fbk.info