Сислибы не решатся выступить против созданной ими системы
Известный публицист Евгений Ихлов, обычно пишущий весьма содержательные статьи стратегического толка, удивил своей недавней колонкой под заголовком «Ультиматум Пионтковского».
Автор критикует действия российских радикалов-«республиканцев», которые «просто поносят режим и слишком робких попутчиков протеста и туманно воспевают некий неопределенный взрыв протеста», а главное — «с какой яростью противники путинизма кидаются на системных либералов, и десятой доли того пафоса не достается черносотенному крылу партии власти». Хотя, по мнению Ихлова, для успеха революционного протеста «необходим союз между умеренными революционерами и внутривластной либеральной оппозицией». Поэтому российская революционная оппозиция должна «проявить нужную гибкость для привлечения попутчиков».
Чтобы подкрепить свою точку зрения, Ихлов вспоминает сюжет знаменитого фантастического романа Аксенова «Остров Крым», где Крым оказался этаким процветающим (и суперлиберальным) Русским Тайванем и где постепенно пришло к власти интеллигентское движение «Союз общей судьбы», выступающее за воссоединение с Большой Родиной — угрюмой Совдепией. По замыслу сосовцев, Советская Россия может качнуться либо к неосталинизму, либо к демократическим реформам, и свободный Крым призван сыграть роль гирьки, которая утянет весы истории в сторону либерализма. В романе все кончается плохо — коварной советской интервенцией...
«Но вся ирония истории в том, что жизнь как раз показала гениальность расчета Луча — вождя сосовцев, главреда „Крымского курьера“ Андрея Лучникова, — пишет Ихлов. — Прошло всего несколько лет после выхода романа, и именно жестоко высмеянные Аксеновым латентные „системные“ либералы... помогли свернуть СССР на путь демократических реформ. Только роль „Свободного Крыма“, переборовшего 25 лет назад сталинистскую инерцию, сыграла „продажная“ статусная интеллигенция, а также интеллигенция нестатусная, решившая пожить при рынке и многопартийности, попробовать себя при капитализме».
«Важно сохранить „Остров Крым“ — очаг европеизма в России... Для интеллигентного русского европейца любой сценарий перемен должен прежде всего учитывать гарантии сохранения „Острова Крым“. Сохранение любой ценой!» — этот бесспорный тезис автора, увы, обесценивается некорректностью сравнения нынешней политической ситуации в России с сюжетом романа «Остров Крым».
Впервые на моей недавней памяти Ихлов допустил (не знаю, умышленно или случайно) грубейшую смысловую подмену — фактически приравнял сегодняшних российских системных либералов к интеллигентам из романа «Остров Крым», не заметив фундаментального различия между ними:
системные либералы изначально являлись неотъемлемой частью ельцинско-путинского режима и активно участвовали в его создании! Они внутри системы, тогда как страдающая комплексом исторической вины мифическая аксеновская интеллигенция — вне ее.
Когда в основе логического построения лежит неверная предпосылка, все дальнейшие, сколь бы то ни было разумные, аргументы смело можно выкидывать в мусорную корзину...
Странно, что Ихлов прибегает к сомнительному сравнению российской общественно-политической реальности с литературным вымыслом, вместо того чтобы поискать уместные исторические аналогии.
Самая очевидная и напрашивающаяся из них — сталинский Советский Союз 1920–1930-х годов. На новом витке спирали исторического развития Россия идет абсолютно тем же путем. Конечно, законы формирования диктатур более-менее универсальны во все времена — что при Иване Грозном, что при Путине. Но в данном случае совпадения дошли уже до уровня кальки.
Правда, прежде чем проводить исторические параллели, надо избавиться от одного принципиального заблуждения. Долгое время системные либералы воспринимались лишь как «буржуазные спецы при большевиках». На самом деле это иллюзия: сислибы никогда не были буржуазными спецами — они всегда были частью правящей элиты, ее правым крылом.
Подобное крыло, бухаринское, было и в большевистской партии. Вспомним хотя бы судебный процесс над эсерами в 1922 году, вызвавший жестокую борьбу среди большевиков по вопросу о том, нужно или не нужно казнить подсудимых. Бухарин за кулисами всячески противился казни, но все-таки подчинился партийной дисциплине и произнес несколько речей с резкими нападками на эсеров. Потом он участвовал в гонениях на меньшевиков, которые в принципе были ему идейно очень близки. Но, в отличие от «врагов»-меньшевиков, бухаринцы были частью системы и многие годы входили в «корпорацию», пока нужда в них не отпала.
Сейчас Россия находится уже «в 30-х годах» — в финальной стадии перехода от однопартийной диктатуры к диктатуре одного человека. Это важный исторический момент.
Формирование личной диктатуры Путина идет полным ходом, в точности так же, как и в постленинском СССР, когда однопартийная большевистская диктатура в итоге превратилась в диктатуру одного человека — Сталина.
Поэтому история с допросами и вынужденной эмиграцией Сергея Гуриева, да и с системными либералами в целом, больше всего похожа на историю с партийной и военной элитой сталинской эпохи. Сислибы, как в свое время и большевистские бонзы, искренне считали, что репрессии — это лишь для врагов, а не для своих. Они ощущали себя хозяевами жизни, членами правящей «корпорации» и пребывали в уверенности, что законы истории для них не писаны и что их минует чаша фатальной исторической неизбежности.
Но... «продуман распорядок действий, и неотвратим конец пути». Процесс перехода от однопартийной диктатуры к диктатуре одного человека всегда сопровождается сменой кадрового состава. И всегда вместо интеллектуалов, востребованных на начальном этапе становления диктатуры, к власти в конце концов приходят цепные псы и мясники. Этой исторической закономерности никто не отменял.
Понятно, что сегодня репрессии имеют иной масштаб и характер, чем при сталинщине. Нынешняя информационная эпоха, так сказать, более вегетарианская. Неправедный суд, домашний арест или вынужденная эмиграция — это все-таки не расстрел. Но сам вектор развития, несомненно, тот же.
Замена правящего аппарата идет ударными темпами, и не факт, что всем отставникам удастся избежать гонений. И пусть ныне осуждают не «тройки», а суды — декоративность судебной системы очевидна. Все понимают, чего стоят суды и над Навальным, и над Ходорковским с Лебедевым, и над Pussy Riot, и над многими, многими другими... Как когда-то была декоративной сталинская Конституция 1936 года, так же декоративна и сегодня ельцинская Конституция 1993 года. Декоративны все инструменты власти, кроме личной диктатуры.
Естественно, что в эпоху открытого общества и Интернета дела «шьются» обвиняемым более изощренно, чем прежде. Но общее понимание, что обвинения заказаны сверху и состряпаны на скорую руку, делает ситуацию еще более омерзительной.
Поведение видных экономистов, уже много лет успешно обслуживающих путинскую мафию, удивительным образом напоминает поведение сталинских военачальников в конце 1930-х годов. Вызываемый на допросы Гуриев говорит, что у него нет претензий к Путину и Медведеву. Арестованный Блюхер и прочие командармы с комдивами (наподобие Котова из фильма «Утомленные солнцем») тоже твердили как заклинание: «Мне нечего бояться, за мной ничего нет. Товарищ Сталин разберется...»
И это легко объяснимо, потому что они были и мыслили себя частью системы. Они ее энергично строили, и строили для себя, уничтожая многочисленных врагов. Но затем, на другом витке развития диктатуры, сами стали расходным материалом.
Вот и Гуриев вложился в строительство системы, поэтому он по-прежнему готов с ней сотрудничать, например, со следствием по делу Ходорковского. А ведь десять лет назад именно российские олигархи и системные либералы во главе с Чубайсом хладнокровно отдали Ходорковского на растерзание путинским опричникам. Тот слишком зарвался и всерьез угрожал даже не лично Путину, а всей насквозь коррумпированной системе, собираясь сделать «ЮКОС» по-западному прозрачной компанией. Ликвидацию этой угрозы олигархи и сислибы восприняли с явным облегчением: менять систему им было попросту невыгодно.
Правда, во время президентства Медведева (тоже, как выяснилось, декоративного) Гуриев с экспертной комиссией имел неосторожность дать отрицательное заключение по второму делу Ходорковского и Лебедева, усомнившись в законности и справедливости вынесенного им приговора. Тогда во власти шли свои внутренние игры: часть сислибов «противилась казни» и делала ставку на Медведева. Так и Бухарин со своими сторонниками когда-то надеялся сместить Сталина. Сходство персонажей поразительное: и те, и другие — типичные правые уклонисты! Близки они и по философии («обогащайтесь»!), не имеющей никакого отношения к демократическим свободам. От силовой части властной верхушки их отличает лишь внешняя интеллектуальность и то, что впрямую они никогда не занимались палаческим ремеслом.
Но ставка на Медведева оказалась ложной. Личная диктатура его старшего товарища продолжала набирать силу в полном соответствии с необратимой исторической логикой.
В результате сегодня Ихлов советует противникам путинизма не кидаться с яростью на системных либералов, а гибко искать среди них попутчиков. А ведь у последних был исторический шанс в конце 2011 — начале 2012 года, но они им не воспользовались: это никак не входило в их повестку дня. И даже сейчас, когда вовсю идет смена кадрового состава власти, сислибы будут жалобно скулить, но не решатся выступить против системы, которую сами же создавали и которой они полностью обязаны своим благополучием.
Мы живем, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца,
Там припомнят кремлёвского горца.
Его толстые пальцы, как черви, жирны,
А слова, как пудовые гири, верны,
Тараканьи смеются усища,
И сияют его голенища.
А вокруг него сброд тонкошеих вождей,
Он играет услугами полулюдей.
Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,
Он один лишь бабачит и тычет,
Как подкову, кует за указом указ:
Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз.
Что ни казнь у него - то малина
И широкая грудь осетина.
Ноябрь 1933
Осип Мандельштам