Не было такого события
Следственный комитет закрыл уголовное дело по факту гибели Сергея Магнитского
«Уголовное дело по факту смерти Сергея Магнитского прекращено за отсутствием события преступления. В Главном следственном управлении Следственного комитета Российской Федерации окончено расследование уголовного дела по факту смерти Сергея Магнитского».
Это все, что мог из себя выжать говорливый в последнее время Следственный комитет по поводу самого, пожалуй, принципиального уголовного дела в истории современной России.
То есть теперь так: следователи и менты имеют право держать за решеткой смертельно больного человека, отказывая ему в квалифицированной медицинской помощи, даже несмотря на то, что вина его не доказана. Судьи имеют все основания не отпускать из-под ареста человека, мучающегося от колик в зале судебного заседания. Тюремщики в сговоре с операми имеют все полномочия устраивать «карусель» — гонять арестованного из камеры в камеру со все ухудшающимися условиями. Они могут не передавать ему лекарства, отказывать везти в лечебное учреждение, когда человек фактически бьется в предсмертной агонии, — мало того, его надлежит привязать к кровати и добить дубинками. А тюремный врач в этой ситуации может себе позволить уйти пить чай, вызвав умирающему скорую психиатрическую помощь, потому что умирающий бредит, утверждая, что умирает.
Именно это означает сообщение Следственного комитета, который так трогательно переживает по поводу сколотой зубной эмали омоновцев и держит под стражей два десятка людей, вышедших на санкционированный митинг 6 мая. То есть поход мордоворота в погонах к стоматологу — это СОБЫТИЕ преступления, а мучительная смерть в застенках человека, который попытался объяснить государству, что бюджет обнесли на 5,4 млрд, — никакое не СОБЫТИЕ.
Объясню разницу. Уголовное дело можно прекратить по нескольким основаниям. Когда дело расследовать неохота, то его приостанавливают «в связи с невозможностью установить лицо, подлежащее уголовной ответственности», — и потом спокойно прекращают за сроком давности. Когда предполагаемого преступника забили на допросе, дело закрывают «в связи со смертью лица» (исключение — дело Магнитского, тут даже гибель не спасла от государственной мести). Когда лицо есть и живо, но сажать его по каким-то причинам нельзя, дело можно прекратить за отсутствием состава преступления: ну да, что-то натворил, но это не преступление, или не совсем преступление, или лицо это преступление натворило случайно, не имея ни мотива, ни умысла. Но дело Магнитского закрыли за отсутствием СОБЫТИЯ преступления. То есть не было вообще никакого преступления. Не бы-ло. В России мучительная и страшная смерть Магнитского объясняется естественными причинами. И это естественно для России.
Зачем тогда этот фарс с расследованием и судом над, как оказалось, «невинным» замначальника Бутырки Кратовым? Затем же, зачем и другой спектакль: процесс, который вот-вот начнется в Тверском суде Москвы, — уже над мертвым Магнитским. Ответ — ищите в Высоком суде Лондона, куда экс-следователь Павел Карпов из списка сенатора Кардина направил иск. Он обвиняет друзей Магнитского и его бывших работодателей в том, что его, Карпова, оклеветали.
И Карпов — ныне коммерсант, представит туда «доказательства»: оправдательный приговор по делу Кратова, постановление о прекращении уголовного дела по факту смерти Магнитского за отсутствием СОБЫТИЯ преступления (чтобы вынести это постановление, и нужно было смехотворное разбирательство в том же Тверском суде в отношении Кратова). А еще он представит обвинительный, естественно, приговор мертвому человеку. И скажет: Российское государство не виновато, я не виноват, никто не виноват — Магнитский умер сам и деньги украл сам — вот документы.
К чему так цинично и шумно? Нет, это не дело принципа для властных элит, представителей которых каждый приличный человек, что в России, что на Западе, что на Востоке, ныне держит за кровопийц. Это — следствие паники. Нужно хоть как-то остановить тот вал расследований, что накрывает теперь банковские счета, замки, гостиницы, акции российских политиков, следователей, прокуроров, судей, чиновников. Литва, Латвия, Эстония, США, Кипр, Швейцария, Австрия, Молдова, Финляндия уже ищут грязные деньги, занесенные к ним из России. Вскоре к борьбе с российским ворьем подключатся и все остальные. Мировое сообщество постепенно осознает, что с нашей коррупцией надо бороться, как с сибирской чумой, — выжигая дотла ее споры, куда бы их ни занесли шаловливые ручки внешне очень приличных господ.
Потому так и нужно всему сплотившемуся в противодействии «делу Магнитского» коррумпированному российскому истеблишменту, чтобы Карпов, ставший их Александром Матросовым, выиграл в Лондоне суд. Потому наняты дорогущие адвокаты, потому — еще прошлым летом всего-навсего следователь — ныне может вносить в Высокий суд баснословные депозиты за каждое судебное действие. Им нужен этот положительный для них вердикт, чтобы потом отбивать все арестованное до последнего цента, чтобы стоять насмерть у ворот своих вилл.
Это будет страшная битва за украденные у нас деньги. И, судя по всему, приказ № 222 — «Ни шагу назад» — уже доведен до всех кирпичиков вертикали.
Оригинал Сергей Соколов заместитель главного редактора
