Атэс! Пускай запомнят нынче нас: $20 000 000 000 в трубу пиара Путинской России

АТЭС создавалось в 1989 году, когда все государства в мире вдруг решили, что надо обязательно во что-то объединиться. В Европе эта мания привела к созданию бюрократического парагосударства, остановившего экономический рост, нещадно вмешивающегося в экономику и создавшего необыкновенно плодородную почву для мошеннических бизнес-схем по освоению евроденег.

В странах Азиатско-Тихоокеанского региона этого не произошло по двум причинам. Во-первых, значительная их часть — Китай, Южная Корея, Чили и пр. — это молодые, стремительно развивающиеся экономики, которым в голову не придет посадить себе на шею надгосударственный орган, озабоченный кривизной огурцов.

Во-вторых, регион развивается так стремительно именно потому, что страны его очень не равны: что общего между постиндустриальной Японией и Папуа—Новой Гвинеей, где во внутренних областях еще существует каннибализм? Как будет выглядеть консультационный орган из японского технократа, китайского промышленника, гвинейского каннибала и нашего стерха? Что эти лебедь, рак и щука вообще могут решить?

В свое время Гарет Эванс, бывший министр иностранных дел Австралии, обозвал AТЭC «четырьмя прилагательными в поисках существительного», и существительное с тех пор не нашлось. AТЭC пусто настолько, что даже Обама не приехал на саммит — не в качестве грубого жеста по отношению к Путину, а просто потому, что в США началась предвыборная пора, и американский президент не может позволить себе бесполезного времяпрепровождения.

Двумя единственными результатами деятельности АТЭС стали: а) традиция группового фото приехавших глав государств в костюме принимающей страны, которая была окончательно похоронена президентом Обамой в прошлом году (саммит проходил в Гонолулу, и президент представил себе наглядно, как будут выглядеть лидеры наций в травяных юбочках), и б) программа APEC business travel card. Это типа шенгенской визы — если ты бизнесмен, можешь получить такую визу и в странах — членах АТЭС, либо не стоять в очереди на контроле вообще, либо пройти там, где проходят контроль экипажи самолетов. Полезная штука, но именно в ней Россия не участвует.

А что еще? Ничего. Фейерверки.

На Санкт-Петербургском форуме этим летом случился скандал: на губернаторском приеме по углам бассейна замуровали девятилетних девочек, крашенных серебряной краской: они дули на кораблики, изображая «богов ветра». У человека мало-мальски образованного инсталляция эта возбуждала лишь одну ассоциацию: 1496 год, роскошное празднество в замке Лодовико Моро, на котором Леонардо да Винчи выкрасил сына бедного пекаря, изображавшего Золотой Век, наступивший по велению герцога, золотой краской; мальчик с нарушенной терморегуляцией кожи простудился и помер.

Признаться, ваша покорная слуга тогда сгорела со стыда при мысли о том, что подумали зарубежные бизнесмены при виде этих детей: наверное, то же самое, что они подумали бы, попав на мгновение на праздник к герцогу Моро: разврат, тирания и роскошь. Не лучший бизнес-климат, с современной точки зрения.

Вот тот же самый вопрос вызывают у меня 18 млрд долларов, истраченных на саммит АТЭС: кого они хотят этим впечатлить?

АТЭС — это не Европа на пенсии, не монакский принц, которого альфа-самцу можно прогулять в Туве. Это регион необычайной витальности и рациональности. Помню, как меня поразили в Брисбейне — городе с высочайшим уровнем жизни и развязками, которые не снились даже Японии, — дома. Большей частью это были деревянные дома, в которых, согласно английским традициям, не было отопления, что в августе, когда там +10 и сплошные дожди, — вовсе не сладко. Зато когда в Брисбейне было наводнение, то, в отличие от Крымска, все непострадавшие спасали пострадавших. Весь город превратился в одну большую семью.

Помню, что меня больше всего поразило в Сингапуре, самом красивом городе, который я когда-либо видела, городе-саде в самом буквальном смысле слова. В том смысле, что это не Город, в котором есть сады, а Сад, в котором есть еще и город. Так вот: в Сингапуре невозможно по классу отличить дома, построенные государством, от домов, построенных частным застройщиком. Их отличает единственная черта: вокруг частных домов всегда есть ограждение. Но чтобы вокруг государственного дома воняло, чтобы он был грязный, скособоченный, как project housing где-нибудь в Нью-Йорке, не говоря уже об Усть-Кукуйске, — такого нет.

Экономный Сингапур затратил на свой саммит 78 млн долларов. Австралия — 150 млн, и за это австралийская пресса на правительстве выспалась.

Вопрос: что подумают бизнесмены и выборные чиновники этих стран, когда они приезжают во Владивосток, и только фейерверки для них обходятся в 7 млн долларов? (А сам бесполезный и пустой саммит, повторю, стоит 18 млрд долларов.) Что они подумают, когда узнают, что власть, которая не может построить шоссе от Москвы до Владивостока для собственных избирателей, выложила 2 млрд долларов, чтобы впечатлить заморских гостей мостом на остров Русский? И что Путин по дороге на саммит возглавил стаю стерхов?

Да-да. Вот ровно это они и подумают. Кремль хотел впечатлить стерхами и фейерверками? Думаю, впечатлил.

Организацию Азиатско-тихоокеанского экономического сотрудничества придумали в конце 1980-х годов. Тогда региональная интеграция была на пике международной моды, и всем казалось, что по одному государствам уже не выжить – нужно обязательно объединяться в общие рынки и сообщества. Говорили о чудесах синергии, о взаимодополняющих компетенциях. Мерились благотворными эффектами от создания и отклонения международной торговли.

В Западной Европе как раз в это время решили превратить рыхлое Европейское экономическое сообщество в полноценный Европейский союз. А тем развитым странам, кто в силу географии не имел никаких шансов примазаться к объединенному процветанию Европы, пришлось создавать что-то свое, чтобы не остаться совсем без синергии. Тогда главные державы тихоокеанского региона: Австралия, Япония и США – придумали АТЭС.

В 1989 году в первом саммите АТЭС участвовало 12 стран. Пригласили все выходящие к Тихому океану развитые страны плюс несколько относительно богатых прозападных режимов вроде Таиланда и Малайзии. Штаб-квартиру новой организации поместили в тихоокеанском Люксембурге – Сингапуре.

Потом, в 90-х, когда Евросоюз столбил за собой рынки в открывшейся Восточной Европе, гранды АТЭС пытались делать то же самое на Тихом океане. Принимали все новые страны, постепенно вылезавшие из закрытости и авторитаризма: Китай, Вьетнам, Мексику, Россию и прочих. Те вступали охотно – чтобы поднять международный престиж и не остаться в стороне от региональных процессов. У некоторых вообще особого выбора не было: в мире, кроме АТЭС, найдется немного организаций, готовых принять Тайвань или Гонконг в качестве отдельных членов. К тому же, 90-е были временем экономического бума в Юго-Восточной Азии. Всем казалось, что там вот-вот возникнет еще пяток Японий, поэтому с ними надо как можно скорее интегрироваться.

Еще одним важным достоинством АТЭС было то, что эта организация, в отличие от Евросоюза, не налагала на участников никаких обязательств – даже минимальных финансовых на собственное содержание. Все решения АТЭС выполняются только добровольно. А на все свои многочисленные проекты (в основном, семинары и тренинги) эта контора тратит всего десяток миллионов долларов в год (в 2012 году – $12,5 млн), и те собираются в виде добровольных пожертвований стран-участниц.

Постоянный аппарат АТЭС тоже минимальный. Всего несколько десятков человек в сингапурской штаб-квартире. Ничто по сравнению с 50 000 евробюрократов в Брюсселе.

Единственная неприятность: странам-участницам время от времени приходится принимать у себя ежегодные саммиты АТЭС. Пример России показывает, что эта обязанность может стоить стране более $10 млрд бюджетных денег. А это почти столько же, сколько составляет чистый годовой взнос в бюджет ЕС крупнейшего европейского донора Германии на все европейские нужды.

Непонятно, за что платить такие деньги, если зыбкость интеграционных перспектив АТЭС стала очевидна его создателям еще до официального провозглашения о его создании. Первоначально планировалось, что буква «С» в английской аббревиатуре APEC будет расшифровываться как «community» (сообщество), но, подумав, ее решили заменить на просто «cooperation» (сотрудничество).

На ранних саммитах АТЭС декларировалось, что эта организация должна превратиться в зону свободной торговли и свободного движения капитала к 2010 году для развитых стран, и к 2020 году – для развивающихся. Но пока ничего из этого не случилось.

Нетрудно догадаться почему: на волне интеграционного энтузиазма в АТЭС набрали всех подряд, включая Папуа-Новую Гвинею, которая все никак не вырвется из родоплеменного строя, и такие страны, как Россия или Мексика, чье экономическое присутствие в регионе минимально. Не говоря уже о глубокой исторической неприязни между любой парой стран в Восточной Азии. В таких условиях невозможно выработать хоть сколько-нибудь серьезные решения, с которыми добровольно согласились бы все.

Средний уровень пошлин у стран-участниц за время существования АТЭС действительно снизился с 16,9% до 5,5%. Но это все были добровольные либерализации в маловажных отраслях. А так азиатско-тихоокеанский регион – это последняя часть мира, где может появиться зона свободной торговли. В таких чувствительных отраслях, как легкая или автомобильная промышленность, никто ничего всерьез открывать не собирается, потому что в Восточной Азии национализм (хоть политический, хоть экономический) сейчас не менее силен, чем в Европе после Первой мировой войны.

С продукцией сельского хозяйства еще труднее. Создание единого аграрного рынка стало одним из главным успехов европейской интеграции. Но повторить это в АТЭС невозможно. Туда одновременно входят и самые активные сторонники либерализации аграрной торговли (Австралия, Новая Зеландия, Таиланд), и самые главные аграрные протекционисты (Япония, Южная Корея).

Провал в деле экономической интеграции АТЭС могла бы попробовать компенсировать в другой области своих компетенций – облегчении условий сотрудничества между компаниями из стран-участниц. Но и здесь пока результатов немного. Да и откуда их может быть много при таком скромном и добровольном финансировании.

Из достижений можно назвать то, что АТЭС собрала базу данных по тарифам и таможенным процедурам в странах-участницах. Попыталась перевести государства на лужковскую систему одного окна, чтобы все бюрократические формальности при международной торговле можно было уладить через одну инстанцию. В 13 странах из 21 это более-менее получилось, хотя думается, что там ее внедрили бы и без АТЭС. А вот перед бюрократией стран вроде Вьетнама, Индонезии и России АТЭС со своим единым окном предсказуемо оказалась бессильна.

Главная гордость АТЭС – это создание жалкого подобия Шенгена, которое называется «Командировочная карточка АТЭС» (APEC business travel card). Получивший такую карточку бизнесмен может спокойно три года ездить по делам по странам АТЭС без виз. Хотя не по всем: Россия, Канада и США в этой программе не участвуют.

На конец 2010 года командировочными карточками пользовалось около 90 000 человек, в основном, австралийцы и китайцы из Гонконга. На фоне суммарного населения АТЭС в 2,5 млрд это не очень впечатляет, но хоть кому-то полезно.

Видимо, командировочные карточки так и останутся главным достижением в работе АТЭС. Закрывать эту организацию, конечно, не станут – зачем позориться, когда расходы на содержание копеечные. Но о чудесах либерализации можно забыть – нынешний кризис в ЕС показал, чем заканчивается региональная интеграция. Пока только Обама осмелился отказаться лететь через океан, чтобы сфотографироваться в русском национальном костюме. Посмотрим, сколько лидеров прилетит в 2013 году фотографироваться на Бали.